Неточные совпадения
— Я верю, что он искренно любит Москву,
народ и людей, о которых говорит. Впрочем, людей, которых он не любит, — нет на земле. Такого человека я еще не встречала. Он — несносен, он обладает исключительным уменьем говорить пошлости с восторгом, но все-таки… Можно завидовать человеку, который так…
празднует жизнь.
Их деды — попы, мелкие торговцы, трактирщики, подрядчики, вообще — городское мещанство, но их отцы ходили в
народ, судились по делу 193-х, сотнями сидели в тюрьмах, ссылались в Сибирь, их детей мы можем отметить среди эсеров, меньшевиков, но, разумеется, гораздо больше среди интеллигенции служилой, то есть так или иначе укрепляющей структуру государства, все еще самодержавного, которое в будущем году намерено
праздновать трехсотлетие своего бытия.
Но и в провинции
праздновали натянуто, неохотно, ограничиваясь молебнами, парадами и подчиняясь террору монархических союзов «Русского
народа» и «Михаила Архангела», — было хорошо известно, что командующая роль в этих союзах принадлежит полиции, духовенству и кое-где — городским головам, в большинстве — крупным представителям торговой, а не промышленной буржуазии.
И действительно, Коля задал ему раз вопрос: «Кто основал Трою?» — на что Дарданелов отвечал лишь вообще про
народы, их движения и переселения, про глубину времен, про баснословие, но на то, кто именно основал Трою, то есть какие именно лица, ответить не мог, и даже вопрос нашел почему-то
праздным и несостоятельным.
Я, любезные граждане, не затем оставил родину, чтоб искать себе другой: я всем сердцем люблю
народ русский, а Россию оставил потому, что не мог быть немым и
праздным свидетелем ее угнетения; я оставил ее после ссылки, преследуемый свирепым самовластием Николая.
По улицам бродили
праздные кучки любопытных, а на площади, перед зданием заводоуправления и особенно около господского дома,
народ стоял стена стеной, несмотря на отчаянные усилия станового и нескольких полицейских водворить порядок в этом галдевшем живом море.
В третьем часу пополудни площадь уже пуста; кой-где перерезывают ее нехитрые экипажи губернских аристократов, спешащих в собор или же в городской сад, чтобы оттуда поглазеть на народный праздник.
Народ весь спустился вниз к реке и расселся на бесчисленное множество лодок, готовых к отплытию вслед за великим угодником. На берегу разгуливает
праздная толпа горожанок, облаченных в лучшие свои одежды.
Мы, люди прохожие,
народ благодушный и добрый; мы, по натуре своей, склонны более оправдывать, нежели обвинять, скорее прощать, нежели карать; притом же мы делом не заняты — так мудрено ли, что такие вопросы толпами лезут в наши
праздные головы?..
Весь этот
народ работал из-под палки, следственно он был
праздный, следственно развращался: если и не был прежде развращен, то в каторге развращался.
Нет теперь человека, который бы не видел не только бесполезности, но и нелепости собирания податей с трудового
народа для обогащения
праздных чиновников или бессмысленности наложения наказаний на развращенных и слабых людей в виде ссылок из одного места в другое или в виде заключения в тюрьмы, где они, живя в обеспечении и праздности, только еще больше развращаются и ослабевают, или не только уже бесполезности и нелепости, но прямо безумия и жестокости военных приготовлений и войн, разоряющих и губящих
народ и не имеющих никакого объяснения и оправдания, а между тем эти насилия продолжаются и даже поддерживаются теми самыми людьми, которые видят их бесполезность, нелепость, жестокость и страдают от них.
Бояться за свое здоровье, за свою самостоятельность могут одни нервные больные да слабые
народы; точно так же как восторгаться до пены у рта тому, что мы, мол, русские, — способны одни
праздные люди. Я очень забочусь о своем здоровье, но в восторг от него не прихожу: совестно-с.
Пародия была впервые полностью развернута в рецензии Добролюбова на комедии «Уголовное дело» и «Бедный чиновник»: «В настоящее время, когда в нашем отечестве поднято столько важных вопросов, когда на служение общественному благу вызываются все живые силы
народа, когда все в России стремится к свету и гласности, — в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих в мрачные углы и на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую в нашем отечестве жрецов правосудия, служащих в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников палаты, пробудить в сих очерствевших и ожесточенных в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не остается
праздною зрительницею народного движения в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено столько важных вопросов, когда все живые силы
народа вызваны на служение общественному благу, когда все в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
Гости в злобинском доме не переводились, так как продолжали
праздновать свадьбу, а поэтому к вечеру
народу набралось нетолченая труба.
Там видна жизнь своего времени, и рисуется мир души человеческой с теми особенностями, какие производит в нем жизнь
народа в известную эпоху; а здесь ничего нет, кроме
праздных выдумок, стоящих в разладе с жизнью и происходящих от фантастического, произвольного смешения понятий и верований разных времен и
народов.
Булычов. В тринадцатом году, когда триста лет Романовы
праздновали, Николай руку жал мне. Весь
народ радовался. Вся Кострома.
На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая, толкалось в эти дни много
праздного разряженного
народа: одни приходили посмотреть на город с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным, в которое нужно вкладывать всю душу.
Хитры были, догадливы келейные матери. В те самые дни, как
народ справлял братчины, они завели по обителям годовые праздники. После торжественной службы стали угощать званых и незваных, гости охотно сходились
праздновать на даровщину. То же пиво, то же вино, та же брага сыченая, те же ватрушки, пироги и сочовки, и все даровое. Молёного барашка нет, а зато рыбы — ешь не хочу. А рыба такая, что серому люду не всегда удается и поглядеть на такую… Годы за годами — братчин по Керженцу не стало.
— Вынимай пчел из-под спуда, — с улыбкой подхватила Таифа. — Знаю, матушка, знаю [Ирине-мученице
празднуют 16 апреля;
народ называет этот день «Арины-рассадницы», «Арины сей капусту на рассадниках» (в срубах). Апреля 15-го — «апостол Пуда — доставай пчел из-под спуда».].
— Не греши
праздным словом на Божьих старцев, — уговаривал его паломник. — Потерпи маленько. Иначе нельзя — на то устав… Опять же
народ пуганый — недобрых людей опасаются. Сам знаешь: кого медведь драл, тот и пенька в лесу боится.
Просматривая историю человечества, мы то и дело замечаем, что самые явные нелепости сходили для людей за несомненные истины, что целые нации делались жертвами диких суеверий и унижались перед подобными себе смертными, нередко перед идиотами или сластолюбцами, которых их воображение превращало в представителей божества; видим, что целые
народы изнывали в рабстве, страдали и умирали с голоду ради того, чтобы люди, жившие их трудами, могли вести
праздную и роскошную жизнь.
18) Суеверие государства состоит в вере в то, что необходимо и благотворно, чтобы меньшинство
праздных людей властвовало над большинством рабочего
народа.
Народ толпами бродил по берегу и, чувствуя себя
праздным, не знал, чем занять себя; есть и пить было нельзя, так как в скиту еще не кончилась поздняя обедня; монастырские лавки, где богомольны так любят толкаться и прицениваться, были еще заперты.
Был пятый час дня. Невский и Большая Морская кишели
народом — это был урочный час прогулки
праздных петербуржцев. Расфранченная толпа змеей извивалась по широким панелям, глазея друг на друга и на экипажи, медленно катящиеся от Морской и набережной и по направлению к ним.
Все были нарядны, но и среди нарядных рабочих и их жен заметны были богачи и купцы с женами и детьми, которые попадались промеж
народа. Так заметна была Рина Голицына, когда она, радостная, сияющая от мысли, что она добилась своего и с
народом, среди
народа,
празднует восшествие на престол обожаемого
народом царя, ходила с братом Алеком между кострами.
Но казалось, некому было
праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского
народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.